Персонаж:

*Это открытие случилось в одной из пещер, изрезавших небольшое взгорье, находящееся много севернее от Бухты Победы - имперской столицы Кронуса. Было видно, что пещера некогда служила логовом Амбуулу Приорис - огромной твари, напоминающей дикую, когтистую смесь крота и ящера. В отличии от своих собратьев, эти существа не живут колониями, предпочитая одиночество, прерываемое лишь в середине осени для проведения брачных игр. Как раз останки одной из таких тварей лежали близ входа в пещеру. Тварь была сильно изувечена, словно попала под неистовые лезвия цепной пилы. Пол, стены и потолок во мнежестве мест покрывает её засохшаяся кровь, чуть фиолетового оттенка. Но есть так же темнобурое пятно, бывшее, без сомнения, некогда алым. В глубине пещеры обнаружилось пепелище от костра и следы лежанки. Рядом с кострищем лежит несколько чуть обугленных амбууловых костей. Ясно, что тот, кто убил зверя, использовал часть его мяса для собственного пропитания. Близ лежбища можно обнаружить застаревшие кровавые капли на каменном полу и окровавленные обрывки простой льняной ткани. Повидимому, убивший амбуула был ранен им и оказывал себе первую помощь тут, у костра. На стене же, выведенная угольками от костра, заметна надпись. Вернее, даже, не надпись, а послание. Исповедь, если быть точным. И вот, о чем она гласит:*

1. Имя, прозвище и возраст:
Мое имя Аластор Роккс. Я живу на этом свете уже более ста семидесяти трех лет.
2. Ваша принадлежность:
Из них почти сто шесдесят лет я служу Императору в Его культе,
2.1. Ваш Легион/Клан/Каста/Орден/Кабал:являясь Конфессором Экклезиархии.
2.2. Бог, которому вы поклоняетесь: (пункт только для Хаоса)
3. Ваша стезя:
Да, я Исповедник - пастырь, ведущий стада Его слуг к Его Божественному Свету. В данный момент я приставлен в качестве капеллана к Первому Кронусскому полку.
4. Ваши навыки:
С самого начала своей службы, я подвергал себя различного рода испытаниям, дабы укрепить не только тело, но и душу на пути служения. Этот путь ужасен, жесток, порою, кажется непреодолимым. Но прошедшим по нему, будет дарована величайшая награда - Благословение Императора.

Еще в бытность простым неофитом, я постигал азы всех навыков, необходимых для службы Ему.
Постом, изнуряющими тренировками, кнутом, льдом и пламенем мое тело было Закалено, что бы нести Его Слово. Благодаря этому, я могу долго не испытывать голода, жажды, солнечного зноя или пронзительного холода, без устали по многу дней, с минимальными перерывами на сон, идя туда, где страждущие ждут своего пастыря.
Я знаю, что я ужасно грешен. Недостоин! Недостоин Света Его, не достоин быть проповедником Его слова. Что я лишь слабый человек, ничтожный перед Ним и ужасами Галактики. А потому я караю себя за это. Самоистязания, закалка, медитации, все это укрепило мою веру и мою решимость. Что бы не сучилось, я не брошу дела своей жизни. Я не ведаю страха на своем пути, и никогда не побегу от врага, как бы ужасен и могуч не был бы этот самый враг, ибо Благодеятельный Император со мной всегда!

Каждый пастырь обязан уметь оборонять свое стадо от презренных шакалов, которыми являются Его омерзительные недруги. Долгие, долгие часы я проводил в упорных упражнениях. Я обучился фехтованию и стрельбе, дабы встать между злом и Его людьми, как и подобает Его Священнику. Моя рука не знает устали и готова снова и снова взмахивать Освященным Эвисцератором, разрубая и обращая в бегство врагов Человечества. Мой болтер разит без промаха, так как благодаря закалке и упорству, рука моя тверда и не дрогнет, когда необходимо произвести очищающий выстрел.
Мы, служители Экклезиархии, несем не только войну. Мы несем Его Свет туда, где в нем нуждаются.
Я, как и каждый мой собрат-конфессор, понимаю свою паств. Для этого мне достаточно лишь небольшого количества времени, что бы понять, кто этот человек, чего он желает, и в каком утешающем слове нуждается. Кто-то из маловерных назовет это чуждым словом ПСИХОЛОГИЯ, но мне известно иное - это понимание душ. И обладая им, я способен успокоить, ободрить и вдохновить членов своей паствы.

В отдаленных краях, в суровых, жестоких к человеку, землях, души закаляются лучше всего. Но я иду туда, дабы даровать живущим там и Его слово и Его помощь. В монастырях я обучался медицине. Дабы стать, при необходимости, не только духовным вождем в общине, но и её целителем. Нас обучают не только принимать роды и оказывать первую помощь. Каждый из нас способен провести сложную операцию, сохраняя жизнь всем благочестивым Его подданным. Каждый раз, спасая их жизни, я вижу, как Император милостливо кивает мне - проводнику своей воли, и улыбается тем, кого я спас. В эти мгновения душа моя наполняется чудесным спокойствием.

Я несу Его Слово. Оно вечно. И обладает невероятной силой, доступной тем, кто истово верует.
Вдохновляя Его солдат на битву с Его врагами, я произношу Литанию Боя. Её строки словно вспыхивают в душах воинов и они сражаются яростнее и дольше не испытывают усталости, зная, что бьются за правое дело.

Испытания Веры были невероятно трудны. Но я всегда выходил из них закалившимся, с Его именем на устах и с молитвой, обращенной к Нему. Когда я попал в плен к мерзким темным эльдарам, я день за днем подвергался ужасным пыткам. Я был почти сломлен. Я умолял лишь о блаженной смерти. Это и было испытанием моим. Безбожные нелюди пытали мою паству - слуг Императора. Я молил их отпустить людей и пытать лишь меня одного. Но они насмехались над моими мольбами. Обессиленного и едва живого они бросили меня в темницу, приковав всего лишь одной цепью за предплечье. А сами принялись истязать других людей. Тех, кому я нес Его слово и Его защиту. Я обратился к нему с молитвой и в моей голове словно вспыхнул факел. Мне было явлено, что я смогу снова помочь своим прихожанам. Я зубами отгрыз себе руку до локтя, что бы выбраться из кандалов. При этом я использовал всю свою волю и веру, что бы не лишиться чувств. Потом я выскользнул из невольничьих ям и сумел неожиданно расправиться с одним из нелюдей. Вооруженный его ужасным клинком, я был вынужден скрываться, полагаясь лишь на защиту Императора. и Он не оставил меня. Мне удалось освободить из клетей несколько недавно пойманных солдат. Вместе мы подняли восстание и сумели спасти оставшихся пленных, после чего бежали, оставив за собой лишь трупы ксеносов и пылающие руины. Это и было Первым Испытанием Веры. Память об этих уроках не изгладилась в моей душе. И потому, вдохновляя солдат, я рассказываю им о героях тех сражений, наполняя их души гордостью за товарищей и праведной ненавистью к ксеносам, от чего все бойцы с удвоенной яростью сражаются с нелюдями, не ведая страха и жалости.

Второе Испытание Веры случилось годами позднее. Мне довелось схлестнуться с ужасающим отступником. Он некогда был одним из нас, моим товарищем, нес Его свет по просторам Империума. Но, по видимому, он забыл о том, что нужно быть постоянно бдительным. И регулярно повергать свои тело и душу праведному очищению. Он возжелал себе большой власти и бессмертия. Тот, кто был святым, стал чернее ночи. Обратившись с молитвами к Извечному врагу, он предал Императора и Его людей. Но что еще хуже, у предателя был в сторонниках целый город-улей. Полки имперской гвардии, к которым я был тогда приписан, после долгих недель и месяцев изнурительных, кровавых боев, вернули город в лоно Империума. Они взяли штурмом Великий Собор, который располагался в самом центре улья и некогда представлял собой грандиозное сооружение, прославляющее Императора и Его святых. Но ныне это был Храм Хаоса. Стены его покрывали потоки крови, а на крышах скакали отродья варпа. Культисты здесь готовились дать последний бой, до последнего оставаясь верными Темным Богам. В пылу битвы отряд, который я без страха вдохновлял сражаться во славу его, попал в засаду. Почти все оказались перебиты. Я был ранен и пленен еретиками. Они приволокли меня к своему лидеру. Бывший проповедник Императора изменился до неузнаваемости. Под действием сил варпа он потерял облик человеческий и был, без сомнения, демоном. Он велел и мне отречься от моего Повелителя. Но я дерзко отверг его просьбу. Тогда он приказал сжечь меня на ритуальном капище, дабы душа моя стала пищей для Нечестивых Божеств. Огонь моментально поглотил дрова, бывшие некогда красивыми деревянными скамьями, на которых смиренно сидели прихожане в соборе. Огонь добрался до моих ног и начал пожирать их. Я не удержался от крика, когда тело мое начало гореть. Но в и в тот момент я не прекращал возносить мольбы Императору, прося его даровать мне сил, что бы как подобает Его слуге, выдержать эти муки. Но я получил гораздо больше. Боль начала отступать. Я с изумлением понял что дьявольский огонь не жжет меня, а трусливо угасает. Это же поняли и мерзкие еретики, толпившиеся повсюду, как и их мерзкий предводитель. Испуг мелькнул в глубине его глаз. Но для него все уже было кончено. Легким усилием я порвал цепи, сковывающие меня, словно это была фольга. Я поднял с пола обломок ножки скамьи и бросил им в главного еретика. Я сделал это потому, что знал, что это правильно. Ведь так велел мне Император. Простая деревяшка попала предателю в грудь и вышла у него из спины. Тот час же он пеплом осыпался на пол. Остальные культисты, увидевшие явление Воли Императора, начали разбегаться в страхе, как и кружащиеся здесь демоны. Возникла давка, в которой они подавили неисчислимые количества своих же подельников. А тот и ворота собора пали, после чего подоспевшие Его воины добили выживших предателей без малейшего сожаления. Но не смотря на мой триумф, я получил множество ужасных ран и был готов принять смерть. Но я выжил. Потому что так было угодно Императору. Ведь не для того, что бы я умер, он преподал мне Второе Испытание Веры - это Смирение. Признание того, что все мы смертны, и лишь Он вечен - вот истина, которую нельзя забывать. Теперь, во время кипящего боя, я напоминаю солдатам об этом, подкрепляя слова воспоминаниями о разоренном войной городе-улье. Вдохновленные моей проповедью, воины Императора поражают свои цели с поразительной точностью и вне зависимости от толщины укрытия, за которым эта цель расположилась. Ведь они поражают её в душу, подобно мне в тот день, когда пал предатель-проповедник.

Третье Испытание Веры мне было явлено несколько лет назад, когда я нес службу в глухой деревне на скромной планете-ферме. На маленький, смиренный мир напали Космодесантники Хаоса. Они принялись жечь и убивать, вознося хвалу своим Богам. Я бросился на защиту своих людей, вооруженный только Верой в Него и Эвисцератором. Моя неожиданная атака оказалась неожиданной для презренного предателя - десантника Хаоса, который вошел в деревню во главе стаи жутких мутантов. Мне удалось удержать его довольно долгое время, нанося все более яростные удары. Я видел, как он, невольно, проникся ко мне неким подобием уважения, что разозлило меня еще больше, так как мне не нужно уважения от предателей. К тому времени выжившие селяне успели покинуть деревню и укрыться в лесу, а я все еще бился с огромным предателем и ни один из нас не мог одержать верх в этой битве. На его стороне была огромная сила, тысячелетний опыт и его Темные боги. На моей же был сам Император. Мне удалось даже ранить хаосита, но тут он использовал какое-то колдовство, дезориентировавшее меня, а после чего схватил, поднял над головой и с хохотом переломил через колено. Мой позвоночник переломился в двух местах и часть его торчала из моего живота, пробив кожу. Десантник-хаосит отбросил мое тело в сторону и двинулся, было, дальше, дабы продолжать разрушения и убийства. Из ближайшего дома выбежала женщина, несущая на руках ребенка. Очевидно, она пряталась, и осталась незамеченной, а теперь решилась бежать, столь не вовремя. Хаосит, оглашая округу хохотом, двинулся к ней. Я понимал, что должен что-то сделать, не смотря на то, что был ужасно искалечен. Но Император не оставил меня. Я пожелал взять в руку болтер, лежавший рядом. И, о, чудо! Мои пальцы сомкнулись на его ручке. Дрожащей рукой я вскинул пистолет и открыл огонь по врагу. Первые пули просто отскочили от его нагрудника, но последующие пробили его доспех и впились в нечестивую плоть. Десантник-предатель отвлекся от своей жертвы и обернулся ко мне. В окулярах его шлема горело безумное желание покончить с наглым человечишкой. Он побежал на меня. Я понимал, что как только он меня раздавит, то снова примется за несчастную, которая застыла в ужасе. И тут я снова крепко схватил свой верный Эвисцератор и поднялся на ноги. Я не знал, на чем держится мое искалеченное тело. И не думал об этом. Хотя... Нет-нет! Я знал, почему! Потому что меня снова озарила Благодать Императора. Она-то и придала мне сил. Я несколько раз чудом отбил выпады чудовищного меча предателя. Сила, чудесным образом наполнившая меня, потихоньку истощалась. Я слабел и по телу разлилась невероятная боль. Но я продолжил сражаться. Вдруг предатель ударил кулаком по земле и, подхваченный неведомой силой, я отлетел в сторону, ударившись спиной об стену дома. Я сполз на землю и тело мое слова было искалеченным и беспомощным. Хаосит расхохотался, понимая, что сейчас наконец прикончит меня. Но тут на него рухнула настоящая крепость. Из неё выскочили другие космодесантники, но эти были другими. Они не несли в себе скверны и нечестивых символов на доспехах. Это были десантники из Ордена Черных Храмовников. Они ударили по врагам Императора с силой молота и те были вмиг уничтожены. Дессантники оказали мне первую помощь, а я поспешил рассказать им, куда побежали жители деревни, дабы праведные защитники человечества могли проследовать туда же и оберечь их. Через некоторое время война в скромном агро-мире была окончена победой сил Императора. По распоряжению архиканонника, я был отправлен в лучший госпиталь Офелии-4. Там мои раны были исцелены. Но я был приговорен к жизни без движения, так как мой позвоночник был безнадежно искалечен. И другие органы, такие как печень и легкие, были пробиты осколками костей. Но архиканонник лично явился ко мне. Он велел продолжать мою миссию. И для этого прислал мне на помощь слуг Адептус Механикус. Они построили какой-то сложный доспех, который вживили прямо мне в тело. Так же они каким-то образом смогли заменить мои искалеченные органы. Заменен был так же и старый протез, который служит мне правой рукой с тех времен, когда я побывал в плену у темных эльдаров. Буквально, мне подарили новое тело. Более сильное и способное более эффективно охранять Его стадо. Еще почти пол года я учился заново ходить и управлять своим телом. Конечно, я теперь немного менее подвижен, но зато снова могу ходить и нести Слово Императора. Это и было Третье Испытание Веры - Непреклонность. Оно научило меня сражаться, не взирая на ранения и других вдохновлять на это. Когда окружающие меня бойцы искренне веруют, их тела наполняет та же благодатная сила. Они способны пройти под шквальным огнем не взира ни на какие раны, дабы уничтожить врага Императора. Но потом они падут. Падут героями, но это будет неизбежно. Ибо станут мучениками во имя Его!

5. Характер
Да. Я видел много ужасов, какими полнится Галактика. Но видел и множество чудес Веры. Сам же я всегда работаю над собой. Дабы оставаться достойным Его Милости. Безусловно, я желаю Его слугам лишь самого лучшего, потому и яростно сражаюсь за них. В мирное время, которое бывает не часто, я провожу проповеди для горожан и селян, рассказываю им о житии святых, о подвигах Примархов. Так же я, как и полагается, обучаю ребятишек грамоте, счету и письму. Ну и, конечно же, Его Слову. Мне случается проводить свадьбы, венчания и отпевания. Принимать роды, помогать раненым и увечным. У меня нет свободного, личного времени. Каждую лишнюю минуту я провожу в молитвах, медитациях или благочестивых размышлениях. Несколько раз в неделю упражняюсь с Эвисцератором и болтером. Так же люблю почитать труды велики людей Империума. Особенной любовью моей пользуется труд "Послания" Святого Себастьяна Тора.
Я люблю время покоя, но в то же время, жду, когда мне придет время снова отправится на войну. Некоторые из моих товарищей говорят, что мне давно пора занять в нашей организации должность, более, по их словам, подходящую мне по опыту и заслугам. Но я не хочу занимать другую должность и лишиться возможности всегда быть с Его людьми. Тех же, кто говорит мне это, я не осуждаю. Я молюсь за них. Как и за свою паству, и за тех, кого больше нет. Даже за тех, кто, по слабоумию или малодушию, сошел с пути служения Императору. И надеюсь, что хотя бы в своем посмертии они раскаялись.
Когда верховенство приписывает меня к боевым частям имперской гвардии, я не только напутствую их перед боем и принимаю исповеди. Я еще и иду в бой вместе с ними, так как знаю, как важно укреплять души бойцов во время битвы. Я знаю, что солдаты могут не разделять всей полноты моей веры и не держу зла на них за это. Ведь все мы - Его люди. Но знаю так же, что они всегда мне по своему благодарны. За советы, слова утешения, проповеди и медицинскую помощь. А я рад помогать им. Ведь они, как и я, выполняют Его работу.

6. Ваша внешность:
6.1. Рост:197 см.
6.2. Вес: 90 кг.
6.3. Цвет глаз: Синий
6.4. Цвет волос: Черный, с проседью.
6.5. Цвет кожи: Белый. Загорелый
6.6. Особые приметы:Часто я думаю, что, возможно, мой внешний вид ужасающ. Тело, рука и лицо покрыты многочисленными шрамами и ритуальными татуировками на религиозные темы. Ноги покрыты, к тому же, давно зажившими, но не сошедшими полностью, ожогами. Но главное в моей внешности, что, определенно бросится в глаза, это аугметический экзоскелет, который обхватывает мое туловище, ноги и здоровую руку. Так же он соединен с металлической, аугметической правой рукой. Благодаря этой конструкции я могу нормально передвигаться и участвовать в сражении. Так же, на левом плече есть разъемы для специальных инъекторов со специальными снадобьями, которые могут впрыснуть, при необходимости, обезболивающее. Техножрецы, сделавшие его, смогли спрятать почти все торчащие провода, да и вообще, придать ему такой вид, что он не выделяется под моей одеждой. Лишь аугметическую руку спрятать не удастся. Лицо мое так же кому-то кажется злым, суровым, неприветливым. Да, это действительно может так показаться. Мой лик обезображен шрамами, нос несколько раз был сломан и теперь торчит крючком, с резкой горбинкой. Да и длинная, до груди, завитая в две толстые косы, борода, может кого-то напугать. Но пусть не страшатся благоверные. Я живу лишь для того, что бы всецело помогать им.

7. Ваше снаряжение:
Боевое:
Оружие мое - это Вера в Императора и Слово Его. Но есть так же и более приземленные способы борьбы с врагами человечества. Это пистолет-болтер. Он вполне обычный, не броский и не разукрашеный. Но верой и правдой служит мне в моей деле. Как и огромный цепной меч - Эвисцератор. Это грозное, крайне разрушительное оружие весит весьма много. Но благодаря аугметическому каркасу и механической руке, я могу сражаться им одной рукой. Именно той, которая заменена протезом. Так же тяжелое кадило может тоже неплохо послужить в искоренении врагов Императора. Броня - это молитвы. Они защищают от всех бед, несут покой и даруют указание, как встать на истинный путь. Облачением же моим является тяжелая медвежья шуба. На ней нашиты символы Экклезиархии и печати чистоты. Под подкладку встроены стальные пластины и кольчужные вставки, так что она может защищать не только от холода, но и от атак врагов человечества. Раньше мне было нелегко её носить, но с тех пор, как мое тело было усилено механическим каркасом, я почти не ощущаю её веса. Данное благословенное одеяние примечательно так же тем, что в нем совершенно не жарко, насколько бы меховым и плотным оно не было. Это, во истину, удивительное качество. Голову мою обычно венчает высокая тиара Исповедника, с аквилой. Данный головной убор тоже не так прост, как кажется, и способен защитить от пули.
Не боевое: В иное время я облачаюсь в простую льняную мантию с капюшоном, для путешествий и медитаций. Обычно через мое плечо перекинута вместительная сумка из прочной кожи. Сумка эта со множеством карманов, в которых содержится множество разных мелочей. Там я храню медицинские инструменты, комплект белья, обоймы и ремонтный набор для болтера, бритву, кусок простого мыла и набор первой помощи. Так же там есть и другие личные вещи, которые могли заваляться и я даже не подозреваю об из существовании, так как не часто перебираю свой скарб. На крепком ремне, на поясе, у меня на цепи пристегнут увесистый том Священного писания, обшитый черной кожей с оттиснутой аквилой. Том довольно потрепан и множество раз подклеен, ведь до меня он служил многим и многим.

За мной почти всегда, кроме исключительных случаев, следуют два небольших сервитора. Первый - сервитор-череп. Он служит вокс-передатчиком, пикт-камерой и самписцем. Так же в него встроен громкоговоритель, но я его почти никогда не сипользовал. Мне достаточно силы моего обычного голоса, что бы вдохновлять свою паству. Второй сервитор - это сервитор-носильщик. Он на гусеничном ходу и в своих руках сжимает небольшой сундук, в котором я храню свое ритуальное облачение, кадило и запас благовоний. Так же у него на хранение оставлены несколько книг и походный госпиталь - конгломерат приборов, которые помогут при сложной хирургической операции. Сервитор способен подавать искомые вещи и даже ассистировать при операции. Хотя, ассистирующий человек, все же, лучше.

8. Ваша биография:
Я часто думаю о том, как начиналась моя жизнь и не перестаю радоваться тому, что с самых ранних лет я с достоинством выносил все испытания, выпадавшие на мою долю.
Я был рожден в семье главаря крупной банды, терзающией процветающий город-улей. Отец был ужасным человеком. Он жестоко расправлялся с конкурентами и теми, кто не желал склониться перед его авторитетом. Но у него был какой-то свой, дикий кодекс чести, которому он следовал, так что были и в его греховной жизни какие-то свои принципы. Память о том, кто мой отец, неустанно терзает меня и по сей день. Подвергая себя истязанию плетьми, я добавляю дополнительно десять ударов лишь за это.
О матери своей я ничего не знаю. Вероятно, ею была одна из многочисленных любовниц моего отца. Я не знаю обо всех обстоятельствах того, как тогда все произошло, но у отца до меня не было детей и он, очевидно, был рад, что получил наследника. Я помню, как крутился в его "Тронном зале", когда отец принимал просителей или вершил свой, уличный суд над врагами. Помню, как головорезы из его личной гвардии учили меня стрелять и драться на ножах в уличном стиле. За то, что я по доброй воле якшался с отбросами общества, я добавляю себе по десять ударов плетью.
Однажды в трущобах появился проповедник Экклезиархии. Он узнал о моем отце и о творимых им злодеяниях и заявился прямо в его святая святых - огромный ночной клуб, служивший так же прикрытием для множества незаконных дел. Проповедник без страха обратился к отцу с требованием прекратить его деятельность и стать примерном членом имперского общества. С тем же требованием он обратился ко всем присутствующим. Но не встретил в них отклика. Проповедник был схвачен и избит. После этого его бросили в темницу в подвале. Я был поражен силой его духа и пришел к нему, встав у клетки. Я был поражен. Этот человек не был сломлен побоями. Глаза его горели решимостью перевоспитать головорезов. Сделать их лучше. Я заговорил с ним. Оказывается, его звали Люшус Фонтейн. И он всегда шел именно в такие места, где, не смотря на все опасности, всегда проповедовал, взывая к Свету, затаенному глубоко в людских душах. Я стал часто приходить к проповеднику и слушать, что он рассказывает про Императора и Его святых. И с каждой проповедью проникался большей верой. Я просил у отца отпустить Люшуса, но он лишь отвесил мне оплеуху и запретил навещать старика. Тогда я стал ходить к нему тайно. Он рассказывал много замечательных историй, от которых моя теперешняя жизнь казалась мне все более омерзительной. Не смотря на то, что мне было всего девять лет, я решил попробовать изменить хоть что-то. Раз за разом я упрашивал отца отпустить пленного проповедника. Тот долгое время был непреклонным, но потом уступил. Фонтейн был выпущен и выпровожен на волю. Но, с его уходом, клуб отца сделался тусклым. Таким, как и был на самом деле. А потом, однажды ночью, сбежал и я. Прихватив кое какие деньги из дома. То было единственным разом, когда я воровал. Но помня об этом я добавляю себе дополнительно по десять ударов плетью.
Я примкнул к схолуму Экклезиархии и стал учиться богословию. После детства, проведенного с бандитами и отбросами общества, постигнуть все тонкости столь трудной и важной науки оказалось нелагко и я почти отчаялся. Но учителя были милостливы и терпеливы. И в конце концов я обучился всему необходимому. Я узнал многое про Императора и Его благоверных слуг. И после этого с еще большим жаром захотел служить Ему, неся Его слово.
Когда мне исполнилось двадцать, я, будучт молодым священником, преисполненным желания вести за собой людей к Свету, отправлся в паломничество по различным мирам. Во время странствия я оказался в одной красивой, тихой деревне, люди в которой жили добрые, но мало знавшие Его Слово. Я решил остаться в этой деревне, построить часовенку и приступить к своему праведному труду. Я мечтал, как буду наставлять этих людей, а они будут благодарны мне за помощь. Но моим мечтам не суждено было сбыться. Ночью на меня, спящего, напали. Меня связали по рукам и ногам а на голову одели какой-то грязный, вонючий мешок. После чего долго тащили куда-то. Кода мешок сорвали с моей головы, я обомлел, не врея своим глазам. Мне открылся алтарь Хаоса во всем своем проклятом великолепии. Те, кого я счел добрыми, мирными людьми, оказались презренными демонопоклонниками и каннибалами. Они заманивали к себе странников и пожирали их во время чудовищного жертвоприношения. А та милая девушка, на которой я задерживал взгляд, по прибытии, дольше, чем следовало, была там некой темной пророчицей. Меня начали готовить к жертвоприношению, а та, что утром казалась мне милой девой, громоздилась на мне, издеваясь самым безбожным способом. Но мне представился шанс спастись. Один из еретиков так рьяно растапливал адскую печ, на которой и обжигали будущую жертву, что допустил фатальную оплошность. В своем неистовом стремлении пожрать имперского священника, нечестивец переусердствовал, дергая газовый клапан. Печь взорвалась, обрушив часть каменного потолка и разметав немалое колличество собравшихся людоедов. Как был, со связанными руками и без портков, после изнасилования презренной чертовкой, я бросился бежать не разбирая дороги, по запутанному лабиринту, прорытому под прекрасным на вид поселком. Мне довелось развязать веревки, найти штаны и даже отыскать исправный вокс-передатчик в комнате, к которой хранились вещи всех жертв поганых людоедов. Тут же я нашел оружие, дабы, если понадобится, пробиться на свободу. Но этого мне было мало. Я собирался вычистить этот мерзкий рассадник ереси. Я вырвался на поверхность и связался с арбитрами города, расположенного в нескольких километрах от поселка. Пока помощь была в пути, мне удалось неплохо поиграть с еретиками в прятки и значительно сократить их колличество подсказанными самим Императором способами. Но потом подоспели арбитры и представители Муниторума и Инквизиции. Даже не смотря на присутствие в рядах арбитров, пособников культиство, нам удалось выжечь это мерзкое гнездо зла. То проишествие изменило меня навсегда. Я больше никогда не судил кого-либо по первому впечатлению, каким бы благим оно не было. И вообще, теперь я почти никому не доверяю. А за то, что я не распознал тогда грязный умысел и за все свои промашки, я назначаю себе по двадцать пять ударов плетью.
Годы шли, моя вера крепла. Опыт становился обширнее. На моем пути встречались многочисленные испытания, многие из которых едва не стоили мне жизни. Но я вынес их как подобает слуге Императора и вышел просвященным и закаленным. Всегда я старался и стараюсь оставаться для простых людей наставником и защитником и буду делать это впредь. Дорога Веры заводила меня в самые разные миры, я повстречал самых разных людей, которым помогал всеми силами. Не так давно я получил от верховенства указания прибыть на Кронус, так как эта планета пребывает в страшном запустении, здест царит маловерие и бесчинствуют предатели и ксеносы. Я оставил все свои дела и тот час же собрался в дорогу. Я прибыл в город, иминуемый теперь "Бухтой победы" и несу здесь свою службу, помогая всем нуждающимся. Меня приписали к Первому Кронусскому полку, состоящему из отважных, опытных бойцов. И для меня истинной честью стало сопровождать их в бою и напутствовать, укрепляя души и одаряя благословением. Во время пребывания в городе, мои проповеди приходит слушать целая толпа людей. Так как пока что Большой Собор только строится, я держу свое слово с борта "химеры" Экклезиархии, припаркованной на площади Августа Реббентроппа - одной из крупнейших площадей в городе, расположенной, к тому же, рядом с базой Первого Кроннусского. Недавно мне начало казаться, что моя вера слабнет. Нет, дело не в том, что я усомнился в Нем и в Его деле. Просто на мою долю стало выпадать слишком мало испытаний, закалающих и тело и душу. А потому я оставил город и ушел в пустынные степи, где собрался провести неделю в посте и благих размышлнениях. Я не редко поступаю подобным образом, как и многие мои собратья, дабы укрепить веру. Это называется "паломничеством в себя", когда тот, кто ушел в такое паломничество, остается наедине с собой и может все тщательно обдумать и осознать. Свое место в мире, свою цель и свой долг перед Ним. Эти суровые земли поразили меня своей особой красотой. Дни здесь жаркие, а ночи холодные. Земля, продуваемая всеми ветрами, почти безжизненна и на ней ничего не растет кроме каких-то раскидистых кустов. Несколько дней я пил воду, которую собирал с их листьев, а из еды у меня было только несколько пресных лепешек, которые я взял с собой в паломничество. На шестой день своего паломничества я обнаружил эту пещеру. Я вошел а неё и из тьмы на меня набросилась огромная тварь. Я встретил её жужжащим в праведном гневе эвисцератором, не взирая на свою усталось и долгое голодание. Бой вышел трудным. Тварь оказалась весьма бытрой и сильной, как орк. Её довелось ранить меня в живот, но я изловчился и механической рукой, не знающей устали, нанес зверю смертельный удар, разрубив его на куски. Я решил разбить здесь свой лагерь и обработать раны. Они оказались серьезнее, чем я ожидал. Из собранных во время путешествия, трав, которые я определил, как целебные, я приготовил мазь и обработал ею рану, перевязав куском ткани, который оторвал от мантии. Меня одолевает слабость и жар. Если мне суждено умереть сегодня, то я рад, что хорошо послужил Императору. Если же нет, то я с гордостью продолжу выполнять Его работу, служа Его людям.

*Послание на этом заканчивается. Известно, что несколько дней спустя, в северные ворота Бухты победы вошел изнуренный человек в ветхой мантии. Он сильно отощал, прихрамывал на обе ноги, но глаза его горели просветлением и фанатизмом веры. За собой он волочил огромный эвисцератор, придерживаемый механической правой рукой. Арбитры, охраняющие ворота, узнали в этом уставшем страннике полкового конфессора Аластора Роккса.*

9. Пробный пост:
Тема задаётся Администрацией

Игрок: Это мой второй персонаж. Первым является Корнелий де Грей.
Скайп - nathansterling

Отредактировано Аластор Роккс (2013-11-15 00:29:42)