"На какую-бы сторону ты не встал, на арене, ты всегда встаёшь на песок. Песок по сути один и тот-же, но и разный. Где-то он более грубый от пролитой крови, где-то более рыхлый от того, что по нему не ходят, где-то начинают проявляться зачатки некого другого материала. Но всё равно это песок. Оксид кремния, и тут ничего не поделать. Хотя почему именно кремния оксид? Может это дермотикус сквигус? В писании было несколько сквигов которые могли насыпать такую кучу со схожими качествами. Но опять таки эти какашки не читали писания и не могут этого знать! В любом случае, всё на что способны эти тупые существа, это поливать достаточно неплохим составом микроэлементов, эту не приспособленную к жизни массу. Более того, некоторые эту массу перерабатывают и суют себе туда, куда даже сквиг бы посрать не подумал... Эх... Как были обезьянами, так и остались. Только срать, жрать и периодически перекидоваться какашками и умеют. И что Грондаш в них нашёл? Кстати, надобы вспомнить, кто такие эти - обезьяны." - рассуждал Вургоб рассматривая и анализируя песок на другой стороне арены. Это было для него важным. Настолько, что даже пытающийся последовать через бреш в решотке за беглецом "танк", кровавый махачь с участием "игроков" данной стороны арены, вопли толпы и несколько приближавшихся к орку "Детей тмы" не могли оторвать его от этого занятия. Он был любознательным и своеобразным оркоидом. А ещё он очень не любил когда ему мешают. Посему, когда два существа попытались прервать орка от его изысканий, резко выхваченная чёппа прервала молекулярную связь между шейным отделом и головой "детей". Вы можете спросить, почему данный удар не был проделан на точно таких-же экземплярах на другой стороне забора? Ответ прост: тогда орку не был столь сильно увлечён и мог себе позволить некоторую ленность в отношении к врагам, сейчас-же он был сильно занять и времени на "танцы" у него не было. Зато у него было время покопаться в воспоминаниях, точнее, совсем не давних.
"Снег, мелкие частицы... Совсем как песок, только тают... Тают от простого дуновения огня, прямо как тогда в том странном месте с железным бугаём волчей натуры. Который очень был похож на тех трёх, которые сидят вон там, только от него перегаром несло, а от этих просто воняло..." - Орк поднял взгляд на трибуну.
"Ну да, похожи, только... Стопэ! Это тот хрен который отобрал у меня гранд гитар?"
Вургоб выпрямился и пристольно посмотрел на левого сидящего в "царской ложе"
"Вот теперь, пожалуй будет больно." - подумал орк, после чего резко развернулся, подпрыгнул и ударил "подкравшегося танка с восточной стороны" - по черепушке. На этот раз метал орка победил метал шлема, груди, ног и паховой области. Собственно  вожака разрубило на пополам, а Вургоб снова уставился поистине злобными глазами на того, которого многие знали под именем Порк.

Отредактировано Регуль (2014-11-07 20:29:20)

Когда пал последний мутант, трибуны взорвались авациями. Тысячи еретиков вскочили со своих мест и скандировали имена новых героев арены. В личной ложе Тёмного Апостола лишь сдержанно похлопали.
Оковы, что так тянулись снова заковать орка, замерли, запыленные песком арены. Зеленокожий прожигал взглядом ложу, а лорд Эфраэль  оценивающе осматривал ксеноса.

После битвы с мутантами, выжившие люди, переведя дух, сразу же отстранились от залипшего орка. Они выставили своё примитивное оружие перед собой, так же поступил и бывший офицер. Ситуация накалилась.
Из раздумий Вургоба вывело то, чего он никак не мог ожидать в этих местах. Звук на столько громкий, что даже вопли с трибун показались лишь лёгким щебетанием. Столько ярости, ненависти и злобы было в этом чудовищном рёве, но таком близком и знакомом ксеносу. Это был орочий «ВААААААГХ!!!».

Люди дрогнули, но офицер смог их заставить развернуться к новой угрозе, что вырвалась из открытых ворот: орочей ватаге. Десяток парней с рубилами, возглавляемые здоровенным Нобом, разбрызгивая слюну в неистовом вопле, ломились навстречу битве. От обычных орков он отличались лишь тем, что их глаза пылали варповым огнем.
Вургоб, в своём классическом молчании, поигрался своим тесаком в мускулистой руке, и ринулся навстречу новой угрозе. Люди же, что удивительно, последовали его примеру. Они ломанулись в свой последний бой. Каждый из них понимал, что теперь шансов выжить практически не было.

Размахивая своим оружием, две толпы столкнулись. Вот только Вургоб подпрыгнул, что уберегло его от рубящего удара одного из рубак. Двое орков упали под его весом со сломанными шеями, а третий погиб от точного удара мясницким ножом в сердце. Брызнувшая кровь окропила лохмотья Вургоба, что только подзадорило его.
Люди гибли один за другим, но смогли таки свалить двоих ксеносов, банально затыкав их своими мечами. Через две минуты боя в живых остались лишь Маркус и ещё два человека.

Вургоб же в тот момент уже убил шестерых рубак и вышел лицом к лицу с Нобом. Огромный зеленокожий был вооружен массивным молотом, а ещё он имел довольно неплохой мозг, который сбоил чуть меньше, чем у простых парней.
Вургоб поднырнул под Ноба, пытаясь порезать тому сухожилия. Но ничего не вышло. Огромный орк со всей силы пнул безротого, отчего оный отлетел на несколько метров и рухнув в пропитанный кровью песок.

Людям тоже не сильно повезло, потому как за тридцать секунд боя с орка с Нобом, погибли оба бывших военных, оставив офицера один на один с рубакой. Маркус попытался атаковать орка, но тот просто пропустил удар меча в своё тело и всадил свой клинок в плечо бывшего офицера, а сразу за этим, свободной рукой, врезал человеку по лицу, отбросив бездыханное тело в сторону. Правда, Маркусу повезло: его меч принадлежал демону, поэтому раскалённый клинок, при падении офицера, просто разрубил орка надвое, как горячий нож тёплое маслице.

К этому времени Вургоб был уже на ногах. Его мало волновали людишки, а вот Ноб впереди – очень даже. Ксенос с ножом бросился вперед, но хитрая, огромная тварь не стала подставлять, а с нехарактерной для себя грацией отпрыгнула в сторону и с разворота влепила Вургобу молотом в грудь, мгновенно сломав большую часть рёбер. Безротый упал на голову, что и стало причиной его выбытия из боя.

Ноб выдвинулся к бездыханному телу орка и, было, замахнулся своим молотом, чтобы размазать мелкого наглеца, как из его груди вырвалось лезвие цепного меча. Трёхметровый Астартес отбросил тело Ноба в сторону, возвратным движением обезглавив его.
На арену высыпала бригада подоспевших «медиков», точнее это были конвоиры. Ведь, у новых героев арены появился новый хозяин…

Переход для Вургоба и Маркуса в «Госпиталь святого Глокты»

Над некоторыми традициями время было бессильно.
Ангрон не мог не изменить свой легион. Псы Войны никогда не отличались сдержанностью и терпеливостью, сила всегда являлась ключевым фактором для членов двенадцатого легиона. Сокрушить ли противника, наказать ли союзника или принудить к подчинению - все это можно было достичь простым давлением. Никакого милосердия, ни к чужакам, ни к своим. Это и становилось залогом крепкой дисциплины. Появление же примарха довершило формирование легиона в качестве безудержной и неостановимой машины смерти. Два дара принес двенадцатый двенадцатым, и совсем не просто сходу определить, что же скорее привело их к падению. Гвозди Мясника и бойцовые ямы.
Именно последние стали тем необходимым инструментом для тренировок и выпуска копившейся в легионерах агрессии, а также стали своеобразной нормой для организации, как ни странно, социальных взаимодействий бывших Псов Войны. Через схватки до первой или третьей крови легионеры могли разрешать споры между собой, а так же иногда и определить командира. Гладиаторские схватки определенным образом синтезировали древние племенные обычаи и более цивилизованные концепты дуэли и спортивного состязания, став неотъемлемой частью Пожирателей миров.
И время действительно не смогло уничтожить эту традицию. Но оно легко смогло ее исказить.

Сотня глоток издали протяжный вой, когда скрестились между собой и тут же разошлись силовой топор и цепной меч, только для того, чтобы снова схлестнуться.
Бойцы закружились на месте, не разрывая сцепленного оружия.
Один, огромный берсерк в красном доспехе, резко задергал головой, повинуясь воздействию Гвоздей. Брызгая слюной, от отпрянул от своего врага и снова попер на него, нанося тяжелые удары мечом.
Его противник, более стройная и гибкая фигура в полностью сером, лишенном каких-либо отличительных черт и опознавательных знаков, доспехе Мк. VII, проворно заскользил назад, заставляя Пожирателя миров прикладывать все больше и больше сил в попытке довести до цели хоть один удар.
- Дерись... - прорычал берсерк, добавляя скорости. - Дерись, чтоб тебя!
Ответом ему был лишь холодный блеск глазных линз шлема серого воина, который вдруг резко ушел влево, рубанув топором наотмашь по левому плечу сына Ангрона. От потери руки берсерка спас порядочный шмат мяса, висящий на крюку, прибитом к наплечнику воина, на который по большей части и пришелся весь удар.
Рыкнув, легионер ударил мечом горизонтально по дуге, и лишь каким-то чудом серый успел пригнуться и вновь отскочить на достаточно большую дистанцию от врага.
- ДЕРИСЬ, МРАЗЬ! - заорал Пожиратель миров, вновь устремившись к сопернику.
Очередной удар цепным мечом мог бы с легкостью перерубить обычного человека пополам, будь он облачен во что-то, вроде обычного бронежилета. Однако носитель серой брони был не так прост.
Поймав меч на свой наплечник, он повернул перед ударом плечо так, что меч, фактически, лишь чиркнул по броне, при этом потеряв пару зубьев. Одновременно с этим серый рубанул топором по правой ноге берсерка в районе колена, что получилось весьма легко, так как владелец топора был левшой, начисто отрубив этим ударом ногу.
Берсерк повалился в песок.
Серый в этот же момент уже был над ним, отрубив следующим ударом руку, сжимавшую меч. Затем он схватил его за кабели гвоздей и рывком поставил на оставшееся колено. Демонстративно посмотрев на сидевшего на возвышении на троне космодесантника, серый перехватил кабели поудобнее и одним рывком вырвал гвозди из головы берсерка вместе с частью мозга.
Толпа ревела.
Финал боев в ямах подошел к концу.

Шадрак медленно поднялся со своего трона, не отрывая взгляда от победителя турнира. Гвозди ощутимо покалывали, однако Шадрак мог контролировать их, когда нужно, чего нельзя было сказать о том, чья кровь сейчас увлажняла песок Деймоса.
- Впечатляющий бой, воин. - пробасил он, воздевая руки и указывая на победителя.
Толпа заревела пуще прежнего.
Серый буднично осмотрелся, будто бы скучая и отбросил ошметки Гвоздей подальше от себя.
- Кхорн, без сомнения, был рад лицезреть эти схватки, - продолжал Шадрак. - Хотя это и меньшее, что мы можем...
Его прервал смех. Серый бесцеремонно смеялся, издавая более похожие на кашель звуки. Впрочем, ни у кого не возникло сомнений, что он именно что потешался над Шадраком.
- Что тут смешного, безымянный? - тут же вскипел берсерк.
Вместо ответа серый просто указал своим топором на огромный двуручный цепной топор Шадрака около трона.
Дважды Пожирателя миров просить не приходилось.

Спрыгнув на песок, Шадрак поравнялся с серым и посмотрел на него сверху вниз, так как возвышался над ним на добрую голову.
- Поразительная тяга к смерти, безымянный. - рыкнул он и внезапным мощным ударом руки сбил шлем с головы космодесантника. - Хочу увидеть лицо того, чью голову я преподнесу Кхорну.
- Твоя зацикленность на этом божке умилительна, берсерк. - ответил серый, слизывая кровь с разбитой губы и улыбаясь. - Он наверняка все слышит и уже сделал пару зарубок на твой счет. Я совсем в этом не сомневаюсь!
Он откинул длинные светлые волосы со лба и улыбнулся еще явственнее, демонстрируя не по-человечески длинные клыки.
- Руссов сучонок... - процедил Шадрак, пока его глаза наливались кровью.
- Бладфист. - произнес Космический волк, продолжая улыбаться.
- Что?
- Ты назвал меня безымянным. Ты несколько ошибся. Я - Бладфист. Когда ты встретишься со своим ненаглядным Кхорном, скажешь ему, что тебя к нему отослал Ивар Бладфист!
- Жидкокровный щенок! - рявкнул Шадрак, отбрасывая серого от себя. - Перед тем, как убить, я унижу тебя так же, как Ангрон когда-то унизил твоего блохастого отца!
Волк, отлетевший от берсерка и было приготовившийся к бою, медленно опустил руки, выпрямился и протяжно вздохнул.
- Нет, ну ты вот действительно думаешь, что упоминания Песьего короля меня как-то задевают? - спросил он тоном, которым обычно разговаривают с детьми. - Ну по мне разве не видно, что с ним меня ничто не связывает, ну?
Шадрак издевательски улыбнулся.
- О, даже так? Ты стер с доспеха краску и снял все костяные побрякушки и поэтому больше не являешься тем, кто ты есть? Или это сделали за тебя твои братья за твои ужасные прегрешения? Что это было? Ты пометил тот угол пещеры, что вы называете домом, который обычно помечает волчонок побольше?
Гвозди били все сильнее, но Шадрак держался.
- Слушай, а ты точно кхорнит? - Ивар изогнул бровь. - Просто такому длинному языку обзавидовался бы любой слаанешит, который всю жизнь мечтает о возможности облизать собственный х...
Пожиратель миров не дал Волк договорить, в мгновение ока оказавшись рядом с ним, плашмя ударив по боку своим огромным цепным топором. Волк волчком отлетел в сторону, но на ногах устоял.
- Унижение - все, что тебя ждет. - пообещал Шадрак, вновь приближаясь к сопернику.
Тот очередной атаки ждать не стал и закружил вокруг берсерка, перебрасывая топор из руки в руку.
Шадрак замер, а затем резко крутанулся вокруг своей оси, пустив топор понизу, да так быстро, что Волк лишь чудом успел подпрыгнуть. Кхорнит медлить не стал и, перехватив оружие двумя руками, сделал резкий выпад вперед, врезав врагу в живот. Ивар снова отлетел, на этот раз рухнув в песок.
- Вставай, шавка. - процедил Шадрак, медленно вышагивая ко врагу. - Хватит смешить меня.
Бладфист рывком поднялся в полуприсяд и неожиданно кувыркнулся вперед, ближе к Шадраку, срубив ряд черепов на его поясе. Берсерк отшатнулся и ударил цепным топором снизу вверх по восходящей дуге, но Волка там уже не было. Возникнув слева от врага, тот нанес пару хлестких ударов, которые оставили приличные борозды в доспехе кхорнита.
Шадрак взревел, полностью отдаваясь Гвоздям и начал совершать атаку за атакой, которые Ивар с трудом, но парировал. Распаляясь все больше, кхорнит начал оттеснять своего более мелкого противника к стенам ямы, не давая ему возможность уйти в сторону.
- Ты разозлил меня, сученыш... - прошипел Шадрак, начиная тяжело дышать.
- Правда, что ли? - отозвался Бладфист, продолжая улыбаться. Похоже, дуэль совершенно не напрягала его.
- Я буду пить кровь из твоего черепа, а потроха скормлю гончим! - в очередной раз пообещал берсерк.
- Как-то это... - Ивар на секунду замолк, чтобы отразить очередной рубящий удар. - Неэстетично, не кажется тебе? А вы еще нас дикарями называете.
Возможно, его подвела как раз болтливость, но, заболтавшись, он пропустил хитрый выпад от Шадрака, который резко изменил траекторию, и вот топор Волка улетел в сторону, выбитый из рук. В это же время серый уперся спиной в стену.
- Вот и твой конец, слабак. - возвестил Шадрак, расставив руки в стороны, собираясь, по-видимому, впечатать Ивар в ограждение.
Бладфист в отчаянной попытке ухватил берсерка за руки, но это могло лишь отсрочить неизбежное.
- Есть что сказать перед смертью? - широко ухмыляясь, Пожиратель миров максимально близко приблизил лицо к Волку.
- Ага. - Бладфист даже не думал прекращать улыбаться, демонстрируя клыки. - Никогда не недооценивай загнанного в угол волка!
И вцепился зубами берсерку в горло.
Благородный когда-то в прошлом воин двенадцатого легиона заорал и попытался отскочить, но Ивар вцепился так, что и руками его хватку невозможно было бы разорвать. Топор Пожирателя миров оказался слишком большим и громоздким, чтобы как-то удачно отбиться от Волка, да и через несколько секунд кхорнит его выронил, попытавшись схватить врага за лицо, но тот в этот момент оттолкнулся ногами от земли и просто повалил берсерка на нее.
И все это время Бладфист продолжал кусать и рвать.
Прошло двадцать секунд, которые показались для берсерка вечностью, которые он провел в попытках оторвать Волка от себя, но удача в этот день уже полностью оставила его.
Наконец Ивар поднялся на ноги, сплевывая плоть и кровь. Под ним тело Шадрака сотрясали предсмертные конвульсии.
Толпа вокруг бушевала.
Утерев рот рукой и снова сплюнув, Ивар Бладфист, Проклятый Волк и Позор Фенриса, медленно обвел взглядом остальных берсерков на трибунах.
- Пожалуй, теперь вы будете слушать меня. - тихо, но отчетливо произнес он.
Традиции могли меняться с течением времени, однако их суть ничто не могло изменить.