Переход из: авиабазы
(Под утро третьего дня)
Пьяные вопли уже сменились пьяным бормотанием, а в баре осталось всего несколько выпивох, поодаль от которых угрюмо сидел летчик и сверлил своим самым тяжелым взглядом содержимое стакана, прокручивая в голове происшедшие события.
Вечером первого дня три боевые двойки поднялись в воздух для выполнения учебных задач и отработки действий в парах, а комэск заодно тестировал на своём самолете новшества от команды механиков.
Кроме Рамински в эскадрилью поступил ещё один новичок – Тодриас Моран, бывший до принятия в 7-й ИАП пилотом штурмовика. Он стал ведомым Дэвида Трина, молодого, но способного летчика в звании лейтенанта, уже записавшего на свой счет двенадцать индивидуальных побед. Он запомнился капитану, как невысокий, дружелюбный парень, превращающийся в воздухе в строгого наставника. А вот у Йозефа был совсем другой ведущий…
От воспоминаний о своём ведущем, у пилота раздулись ноздри и он резко опрокинул в глотку остатки выпивки, и ударив стаканом по столу, прошипел «Шэйлин Кайнер…».
Она была единственной женщиной в их эскадрилье и он уже видел её в шаттле. Мог ли он тогда предположить, что в воздухе она станет его командиром. Сначала, она ему даже понравилась. Хотя, в первый день он был в восторге практически от всего. Он даже прослезился, застегнув фиксирующие ремни и проведя рукой по приборной панели, впервые за десять лет. И ему страшно повезло с новым начальником команды техников – им оказался огромный лысый мужик, напоминающий берсерка, паталогически не способный лгать и обладающий удивительно добрым сердцем. Перед вылетом Франц тщательнейшим образом осматривал каждое соединение, каждый узел самолета и абсолютно искренне считал себя ответственным за жизнь летчика.
Первый вылет, где двойки выполняли относительно простые задания по пилотированию и имитации пусков ракет по различным целям, прошёл великолепно. Труднее всего Йозефу было держать дистанцию и сохранять боевой порядок, но в индивидуальной работе, тренировки с Антилевским дали себя знать с лучшей стороны. После посадки, не смотря на усталость, летчик отправился в гостиничный номер с поющим от радости сердцем. Как только за ним захлопнулась дверь комнаты, капитан обрушился на кровать и моментально уснул безмятежным сном младенца. Он ещё не знал, сколько боли, разочарования и унижения готовит ему второй день тренировок…
Второй тренировочный вылет проходил уже без командира полка. Не смотря на его желание учить – он утопал в болоте административной работы по организации функционирования базы, кипах бумаг, а так же, улаживании вопросов взаимодействия с орлисским МАП.
И Аллен, оставшись за главного, решил: «а почему бы не провести учебный бой?». Бывший штурмовик уже освоился в кресле истребителя, хотя иногда и рвался выполнять штурмовые маневры, а вот Рамински до этого было ещё, как до Тесальгона пешком. Как он вскоре понял.
Двойка лейтенанта Крайнер, имевшей, к слову, восемнадцать побед, должна была провести бой первой. Шэйлин вывела свой самолет вперед, всего на двести метров так, что бы Рамински оказался у неё строго на хвосте. Задача летчика была предельно проста – удержать цель в прицеле. И это оказалось невыполнимо сложно. Сразу после команды, летчица задействовала форсаж и с максимальными перегрузками рванула самолёт вверх косой петлей, на верхнем участке отклонив вектор тяги и пролетев буквально в нескольких десятках метров над кабиной самолета Йозефа. От потоков воздуха самолет задрожал. Сердце бывшего аса выбивало бешеный ритм, от адреналина дрожали руки. Он увеличил подачу кислорода.
Не ведясь на ход своего ведущего, он проследил за её движением и немного отвернув в сторону он так же решил выполнить косую петлю с полубочкой в верхней точке. И только выполнив маневр он понял, что его противник оказался быстрее. И выше. Оценив риск посадить противника себе на шесть, он пошёл прямо под неё, на полную открыв дроссели. Проскочив под самолетом Шэйлин, он стал лихорадочно вращать головой в поисках противника. Заметив, что лейтенант ничуть не сбросила высоту и сейчас, снова отклонив вектор тяги, развернула самолёт на него, Рамински задрал нос самолета и, выполнив чистую полупетлю, оказался с ней на одной высоте и, набирая скорость, пошёл в лобовую. В данной ситуации пуск ракеты был бы опасен для обоих летчиков, поэтому мужчина никак не отреагировал на облучение его самолета системами наведения. Всё длилось считанные секунды. Крайнер даже не думала отворачивать. И тогда, за мгновение до пересечения курсов, Йозеф увел самолёт скольжением от условной атаки противника, после чего тут же сделал полубочку и пошёл на косой нижний разворот, стараясь максимально срезать радиус. И тут приборы оповестили его о том, что он облучён вражеской системой наведения. Сигнал тревоги мерзко запищал в наушниках. Со злостью вырубив звук системы оповещения, он стал нервно оглядываться. Наконец, целеуказатель шлема захватил противника, падающего сверху. Рамински резко дернул ручку управления на себя и, отклонив сопла, свечой пошёл вверх. От предельных перегрузок корпус самолета дрожал, а все кости будто сдавливали тисками, не смотря на то, что пилот был в противоперегрузочном костюме. Скорость упала уже до четырехсот, турбины ревели, перемалывая набегающий поток воздуха лопатками турбин, выведенных на максимальную частоту. Лампочка на приборной панели продолжала мигать – значит он всё ещё находится в прицеле. Как же так, она должна была проскочить… Пилот, не отпуская ручку стал лихорадочно оглядываться. От вида перевернутого мира и колоссальных перегрузок кружилась голова. И наконец, он увидел узкий силуэт преследующей «молнии». Крайнер, на полную используя сверхманевренность своего самолета выполнила сложнейший маневр – «кобру» с креном на девяносто градусов, и направив нос самолёта в заднюю полусферу «молнии» Йозефа, безнаказанно «расстреливала» своего ведомого.
- Бах! Ты убит! - прозвучал сквозь шумы радостный возглас Шэйлин.
Казалось, что этот бой её позабавил. Оценив увиденное, Йозеф понял, что шансов в маневренном бою против неё у него не было изначально. Летчице только хотелось поиграть.
Следующим, от преследования должен был уходить Йозеф(хотя для него мало что изменилось). Он был измотан уже первым тренировочным боём, а лейтенант, казалось, только начала входить во вкус.
Как ни старался бывший ас, а индикатор вражеского наведения за две минуты боя не погас ни разу. У Рамински уже темнело в глазах от головокружительных виражей, но чертова девка будто прилипла к хвосту.
- Тридцать девять… Сорок… Ты убит в сороковой раз. - донеслось по воксу разочарованное извещение о том, что ей эта возня наскучила.
В ярости, ас хотел послать всех к черту и рвануть на аэродром. Но, отключив передатчик, он сделал несколько глубоких вдохов из кислородной маски и немного успокоился. Он вспомнил, как важно иметь в бою холодную голову и что на своих ошибках умные люди учатся. Которых он успел совершить… все. Он снова пожалел, что пушки не заряжены.
После посадки, Аллен обрисовал картину подошедшему майору. У того было все две оценки: «Мне сейчас хочется убить тебя и всех вокруг, а потом и себя. Позор! Позор!» и «Это невероятно, но сегодня ты не вызываешь у меня рвотных рефлексов». В этот раз, Рамински удостоился лишь удрученного покачивания головой.
К вылету готовилась вторая двойка, в сопровождении комэска, а Рамински, не прощаясь переоделся в гражданскую одежду и уехал в город. Он не хотел видеть никого из летчиков, он страшно разочаровался в себе. Поэтому, спустя три часа бесцельных блужданий и страданий от головной боли, почти падая от усталости, он занес своё тело в какой-то бар и стал заливать тоску алкоголем, сидя в одиночестве и накручивая ненависть ко всему живому. Так он просидел почти до утра.
Из сладких грез, в которых он откручивал голову этой стерве, попутно озвучивая собственные мысли, его вырвал посторонний голос.
- Оу, а у тебя печальный вид. Знаешь… мне нравится.
Рамински сначала подумал, что от выпитого у него начались звуковые галлюцинации.
- Интересно, ты меня слышишь или ещё дрейфуешь по своему мирку?..
Рамински поднял взгляд и вперился в ненавистные огромные серо-зеленые глаза лейтенанта. Ничего не ответив, он сдавил аугметированной рукой стакан. По стеклу расползлась паутинка трещин.
- Значит слышишь. Чудесно.
- Чего приперлась? – прорычал капитан, продолжая сверлить летчицу взглядом.
- Ну, уже утро, ты отключил вокс и не явился в расположение… Я пошла удостовериться, что с тобой что-то случилось.
- Интересно, ты хоть иногда со своей метлы слезаешь?
- Зачем? – округлила глаза Крайнер, - Терять такие шикарные моменты? Нет. Нет-нет-нет, ни за что. Ты даже не представляешь, как это здорово.
- Кажется… темные боги выкинули тебя из самой непроглядной бездны ада, потому что не терпят конкуренции… Они тебя напутствовали на прощание?.. – язык у Йозефа уже заплетался, он готов был рухнуть на стол и захрапеть, и единственное, что его удерживало – это клокочущая ненависть.
- Ну вот, теперь меня ещё и демонизируют. Ты делаешь мой день, красавчик, - она откинулась на спинке стула и скрестила руки на груди.
- Пошла прочь…
- Я не для этого объехала каждую вонючую дыру в этом проклятом городе.
- А что, ты всё равно ночью бодрс...тв… бодрствуешь…
- Поверь, последнее, чем я хотела заниматься сегодня ночью это сидеть в провонявшем блевотиной кабаке и наслаждаться твоей беспомощностью. Так что, вспомни, наконец, что природа наградила тебя яйцами, сожми их в кулак и возвращайся. Либо оставайся здесь и продолжай ныть и надеяться, что когда-нибудь придет добрый дядя-волшебник и исполнит твоё заветное желание, и я исчезну, но тогда, ты останешься совсем один и тебе уже некого будет ненавидеть, кроме самого себя. И вот тогда, ты осознаешь, что такое настоящее отчаяние, ты выкинешь из дома все зеркала, но меня уже не будет рядом, что бы порадоваться этому.
Она говорила медленно, немного растягивая слова, почти мурлыкала. Это бесило ещё больше. Нет уж, он ей такой радости не доставит. Неуверенно и не отрывая взгляд от лейтенанта, Рамински стал подниматься, уперев руки в подлокотники стула.
Крайнер цикнула зубом.
- Эх, а я так надеялась… ладно, пошли, провожу тебя домой, моя прелесть.
Она вывела его из кабака, закинув руку себе за шею.
- Ты знаешь, что от тебя не розами пахнет? Черт… Может не стоило тебя искать…
Пробурчав ещё что-то, она повела его вдоль домов.
- Почему… где…ты не на такси?..
- Нет. Они обычно уезжают, если тебе нечем заплатить за пятнадцать поездок и ещё почему-то сильно обижаются.
Они проковыляли несколько кварталов. От прохладного ветра с побережья Рамински понемногу начал приходить в чувства.
- Почему-почему-почему?? Это унизительно. Нажрешься ещё раз – сообщу комэску – пусть он с тобой возится.
Крайнер ни на минуту не переставала ругаться. Что было в голове у этой женщины, Рамински слабо понимал. Ему сейчас вообще было больно думать…
Внезапный оклик заставил их остановиться.
- Слышь, голубки, куда торопитесь?
- Что?? – опешила Шэйлин.
- Не выпендривайся курва, лавэ гони, проход платный. Заплатишь – и чеши, пока не дали, - послышался сиплый , но довольно юный голос второй фигуры отделившейся от мрака переулка.
От выброса адреналина, у Рамински почти полностью прочистились мозги.
- Бежим отсюда, - шепнул он летчице.
- Некуда… мы окружены.
- Ты взяла пистолет? – в голосе капитана проскочили нотки страха.
- Я конечно хотела тебя прикончить, но я не думала, что нужно будет стрелять! Ну ладно, я забыла…
Йозеф лишь с укоризной посмотрел на женщину.
- О чем вы там шепчитесь?? – третий голос раздался уже опасно близко.
- Да как вы смеете, сопляки??
Глаза капитана уже немного привыкли к полумраку и он различил четверых обступивших их молодых людей. Самому старшему из них было едва ли больше двадцати лет. Судя по сытому виду грабителей – место было злачное…
- Ты что вякнул, урод??
Не успел летчик сообразить, что происходит, как ногу пронзила вспышка боли и он рухнул на одно колено. Девушка попыталась защититься, и, судя по звуку, даже успела кому-то освободить от лишних зубов рот, но и сама тут же получила мощный удар по голове и была немедленно скручена подбежавшим сзади толстяком с короткой битой на поясе.
- Йозеф! – завопила девушка, в отчаянии надеясь на помощь, но капитана уже повалили на землю и самозабвенно лупили тяжелыми сапогами.
Выпитые литры давали себя знать – реакция летчика сильно притупилась. Краем глаза он видел, что Крайнер куда-то потащили. Сквозь боль и град хаотичных ударов он заметил, что один из нападавших чуть заваливается на левую ногу. Извернувшись на земле он схватил его за колено аугметированной рукой и что есть силы сжал. Послышался дикий вопль. Омерзительный хруст. На руку потекла теплая кровь, а бандит, задыхаясь от боли упал на землю, извиваясь и, почему-то, сжав полу своей крутки, а не ногу.
Второй, в оцепенении смотрел на конвульсии своего товарища. Сейчас у него рвались все шаблоны. Рамински воспользовался этим и, помогая себе руками, неуклюже поднялся на ноги. Холодным взглядом, тем самым, которым он следил за целью, попавшей в перекрестие электронного прицела перед тем как сделать единственный смертельный выстрел, он сейчас вперился в глаза грабителя и шагнул ему навстречу. Тот попытался ударить, но уклонившись от атаки, Йозеф перехватил руку противника и завалив того на землю, с хрустом переломил её о своё бедро. Отморозок завопил от боли, но его крик быстро оборвался после резкого удара в челюсть, передавившего сонную артерию и на пару месяцев лишившего парня удовольствия грызть орехи.
Шэйлин в это время, уже пытались разложить на небольшой лесенке черного хода, заодно освободив от лишней одежды. Девушка отказывалась понимать, что она всего лишь понравилась этим юным и таинственным незнакомцам и отчаянно отбивалась, каким-то образом ещё успевая покрывать их новыми витиеватыми ругательствами. Одному из нападавших она метко засадила в причинное место и он отвалился к стене дома, скорчившись от невыносимой боли и медленно оседая на заплеванный пол. Но второму это совсем не понравилось.
- Да ты в край опухла стерва!
В бледном отраженном свете блеснула сталь. Его рука метнулась к летчице. Но ещё до того, как она успела испугаться, нож замер. В одно движение, оружие оказалось у Йозефа. Не долго думая, летчик полоснул лезвием по горлу нападавшего и отшвырнул захлебывающегося кровью парня в сторону. В этот момент, в себя пришел жирный и, подбежав сзади, сомкнул руки вокруг груди Йозефа, подняв его над землей. Рамински не мог вздохнуть и хаотично махая руками и ногами пытался дотянуться до туши нападавшего, от того теряя ещё больше кислорода. Хватка продолжала сжиматься и пилоту показалось, что у него затрещали ребра. Но вдруг, пальцы сцепленные в замок разжались и Йозеф с хрипом повалился на грязный асфальт, а рядом грузно обвалился и нападавший. Из под его головы тут же начало расползаться бурое, тускло блестящее пятно.
Отдышавшись, мужчина кое-как поднялся. Напротив, тяжело дыша от страха и усталости, стояла лейтенант всё ещё сжимая белыми от напряжения пальцами окровавленный обрубок трубы. Губы у неё были разбиты, волосы растрепаны, одежда в нескольких местах разорвана.
Йозеф, прихрамывая подошёл к ней и, разжав ледяные пальцы забрал у Крайнер импровизированное оружие, тут же швырнув его во тьму проулка.
- Какие же они твари… - глядя исподлобья на капитана прошипела сквозь зубы женщина.
- Они получили своё. Пойдём.
Он взял её за локоть и повел прочь на центральные улицы.
От прошедшей схватки капитана всё ещё колотило. Он убил много людей в воздухе, в юности часто дрался. Но он никогда в жизни ещё не убивал людей вот так, лично, собственными руками. Он не понимал, почему так поступил. Ведь ему вовсе не обязательно было убивать ублюдка. Но тем не менее, он перерезал ему глотку. Чем он лучше после этого…
- Ты чего?..
- Что? – мужчина вышел из прострации.
- Я говорю, ты чего грузишься?
Йозеф заметил, что Шэйлин хрипит. То ли от того, что сорвала горло, то ли её пытались успокоить немножко задушив…
- Я человека убил…
- О, милостивый Император, если ты есть – избавь меня от этой моралистической чуши… А ведь ты едва не доказал мне, что из нас двоих мужчина – это ты!
- Прав тот, кто умеет оставаться человеком в любой ситуации… В этом сила, а не в кровожадном желании поквитаться, понимаешь?
- Прав тот, у кого есть здоровенный тесак и большая пушка.
Рамински не стал вступать в полемику.
Они уже подходили к станции монорельса, как вдруг у Крайнер активировался вокс.
- Лейтенант Крайнер, прием, вызывает майор Антилевский.
- На связи, майор, приём.
- Ваша двойка должна немедленно прибыть на аэродром.
- Вас поняла, уже спешим.
Рамински, который всё отлично слышал, остановился.
- И как мы будем спешить, если служебный транспорт остался у гостиницы?
- Ты наивно полагаешь, что мы единственные из всего полка развлекаемся в городе?
Переход на: аэродром
